Белая тарелка с крапинами, мазок ганаша, три крошки печенья, разбросанные чуть в стороне от центра: всё выглядит спонтанным. Однако в авторской кондитерской подача с таким кажущимся хаосом нередко повторяет то, как звёзды заполняют ночное небо, опираясь на распределения, приближающиеся к пуассоновскому процессу, а не к аккуратной решётке.

Кондитеры сознательно используют то, как зрительная система человека воспринимает случайность. Идеальная симметрия повышает предсказуемость восприятия и снижает то, что в теории информации называют энтропией: мозг быстро относит такой рисунок к разряду скучных и перестаёт на нём задерживаться. Напротив, контролируемое неравномерное рассеивание мелких элементов — крошек, мини-печенек, капель кулі — создаёт зоны различной локальной плотности, из-за чего скачкообразные движения глаз продолжают исследовать композицию. Тем самым задействуются принципы гештальта, такие как близость и разделение фигуры и фона, которые направляют внимание к основному десерту, сохраняя при этом ощущение воздушности и простора.

В итоге рисунок на тарелке оказывается похож на астрономические точечные структуры: без заметных линий и равных интервалов, но с явно читаемыми скоплениями и пустотами. Когнитивные психологи связывают такие квазислучайные раскладки с повышенной вовлечённостью внимания и усиленным предвкушением награды в орбитофронтальной коре. Когда тарелка ощущается более сложной, чем кажется на первый взгляд, гости чаще описывают еду как более «утончённую» и даже «вкусную» — не потому, что изменилось содержание сахара или жира, а потому, что визуальное восприятие тщательно спроектировано так, чтобы вкус казался более насыщенным, чем это соответствует реальному объёму порции.